А это уже высшая планка, для избранных. Таких — единицы. Их последнее выступление в Кипсале на международном «Гран-При Балтии» никого не могло оставить равнодушным. Сам я, признаюсь, не самый большой поклонник этого вида спорта, но если честно — не мог глаз оторвать от этой крастоты, страсти, экспрессии, пластики. Пару месяцев назад именно они на домашнем паркете в условиях жесточайшей конкуренции завоевали первое место, причем всего спустя сутки после возвращения из Китая. Кстати, 22 февраля, когда в Валмиере проходил очередной чемпионат Латвии пара Март Смолко/Виктория Пуховик, представляющие клуб «Вецрига» (президент — Алла Матюшенко), тоже стал сильнейшим.
Перед тем, как познакомиться с этими ребятами, заглянул на страничку ЛФСТ (Латвийская федерация спортивных танцев), и поразился количеству танцевальных клубов в нашей стране — почти 80. О такой цифре тот же хоккей у нас может только мечтать. Впрочем, не я это заметил, что в Латвии любят не только петь, но и танцевать.
Где можно было встретить этих ребят в одно морозное утро? Конечно же в зале. Март и Вика, как обычно, в столь ранний час тренировались, готовились к очередному старту. А танцуют они, по их же признанию, много. Фактически каждую неделю. Лирическая румба и энергичный джайв, многогранный пасодобль и зажигательный ча-ча-ча... Добавлю сюда и бразильскую самбу, чтобы знатоки ни в чем меня не упрекнули. Что не танец — то гамма самых разных чувств. Это пять отдельных жизней, из которых каждый раз складывается выступление этой пары будь-то в латвийской провинции, либо где-то за тысячи километров в Китае.
В интервью «Телеграфу» Март Смолко и Витория Пуховик рассказали о ньюансах спортивных танцев, о их закулисье и стереотипах, об отношениях внутри пар и так далее.
— Первый номер в латвийском рейтинге означает, что в расчет берется только ваше выступление дома?
М.С. — В принципе — да. Только на домашних соревнованиях у нас есть возможность добыть для этого рейтинга очки. Но не забывайте, что в Латвии проводятся и международные. Тот же Гран-При Балтии.
— Сколько раз в месяц вы выходите на паркет — один, два, три? Или только когда душа поет?
В.П. — Мы танцуем практически каждые выходные. Это и дома, и зарубежом. Сейчас мы танцуем в основном на крупных соревнованиях. Сезон длится девять месяцев. А он включает шесть турниров «Большого шлема», этапы Кубка мира, чемпионаты мира и Европы, Кубок Европы. Плюс все остальные рейтинговые турниры. Их очень много, поверьте.
— На какие средства вы разъезжаете, ведь это не ближний свет, тот же Китай? Федерация помогает, спонсоры, сами зарабатываете? Вообще как с финансами у танцев. Они поют романсы или все же нет?
В.П. — Нет так все страшно. Есть и спонсоры, сами мы тожде зарабатываем призовые, которые не тратим моментально, а с умом, то есть вкладываем в себя же. Хотелось бы отметить олимпийский комитет Даугавписа, моего родного города. Спасибо, что нашу пару не забывают. Наша федерация помогает с официальными поездками на чемпионаты мира и Европы, помогает нам и Рижская дума. Так что у нас есть партнеры и друзья, которые в курсе – чем мы занимаемся, где выступаем и на каком уровне.
— Март, кажется, вы тоже из тех восточных краев.
М.С. — Я родом из Резекне.
— Получается, в Латгалии у нас родилась пара мирового уровня?
В.П. — Но ни сразу. У меня, например, было партнеров семь, пока мы не стали танцевать с Мартом. И только сейчас мы достигли высокого уровня.
М.С. — Нашей паре пошел четвертый год.
— Танцы такой вид спорта, в котором тоже есть своя экипировка, выражусь так. Те же костюмы. Насколько я понимаю, это тоже одна из статей расходов у танцоров и немаленькая. Сами ищите портных и швей?
В.П. — Сами. Например, это моя бабушка.
— Значит и ваша бабушка спонсор?
В.П. — Можно и так сказать. Мне платья шьет бабушка, а Марту — моя мама. На самом деле очень сложно найти хорошего портного, хорошего дизайнера. По крайней мере в Риге — это проблема. Как правило, везде большие очереди, и свой заказ надо долго ждать.
М.С. – Надо либо долго ждать, либо очень дорого. Чтобы тебя взяли, иногда приходится ждать по три месяца.
— Очень дорого — это сколько?
М.С. — Для партнера все начинается от 200 евро. Брюки и рубашка — это самое простое.
В.П. — Для женского платья цены несколько отличаются. Со стразами и без — большая разница. Очень дорого само украшение. Пачка камней Swarowski – это 100 евро. А таких пачек на платье надо четыре-пять. Вот цена и набегает. Так что от 500 евро до 1500 в среднем. А так бывает и 3000 евро стоит одно платье.
— Наверняка в танцах есть требования в костюмам — и к мужскому, и к женскому платью? Какие они?
В.П. — Есть конечно. Но это стандартные требования. Например, платье не должно быть слишком открытым. Это запрет. Голой нельзя выходить на паркет. А все остальное — пожалуйства. Ткани, цвет, фасон и так далее.
— Конкуренция в Латвии у вас большая? Я посмотрел рейтинг, там очень много пар.
В.П. — Трудно сказать. Она есть, просто мы сейчас вырвались вперед.
М.С. — Есть конечно. На том же турнире Baltic Grand Prix выступали 63 пары из 16 стран.
— И некоторые из них представтяли Латвию. Вообще спортивные танцы — это ведь не только латиноамериканские, но и стандартные. В Латвии какими больше отдается предпочтение?
М.С. — Дети танцуют и то, и другое. Где-то лет в 15-16 нужно выбирать специализацию. По взрослым примерное равенство поэтому. А дети танцуют все подряд.
В.П. — На самом деле никто не навязывет — ты обызан и все. Надо уметь все танцевать. В 13 лет трудно еще определиться — что ты хочешь танцевать больше, или что у тебя получается лучше.
— Сколько лет вы вообще в танцах?
М.С. — Много. Уже и не помню.
В.П. — Лет 16 точно. И только последние три с половиной года мы танцуем вместе.
— Где вы нашли друг друга?
В.П. — В клубе «Вецрига». Как раз латиноамериканские танцы — специфика нашего клуба.
— Не знаю, как правильно сказать — тренер или педагог? И, тем не менее – кто ваш учитель?
В.П. — Наверное, все-таки педагог. Нам с ним очень повезло.
— И кто же воспитывает наших чемпионов?
В.П. — Атис Легздиньш. Мы ему очень благорадррны. Он наш главный тренер. А повезло нам потому, что он прекрасный человек, работает, кстати, врачом в «Гайльэзерсе». А еще потому, что не у всех есть тренеры, зачастую пары сами занимаются, а потом едут на соревнования.
— Только он с вами работает?
В.П. — Есть специалисты из России, Италии, у которых время от времени мы работаем. С иностранными мы занимаемся раз в месяц, не чаще. С нашим — каждый день.
— Ваш тренер танцы тоже ставит, или только технику?
М.С. — Только технику. У нас есть один знакомый хореограф из Москвы.
— Вы же профессионалы, а значит и занимаетесь каждый день. По крайней мере должны.
М.С. — Без этого никак. С сентября по январь у нас был вообще сумасшедший грайфик — ни одного выходного дня. Если появляется один день отдыха в неделю — уже счастье.
— Вика, вам легко было найти Марта? Спрашиваю вот почему. Известно, что в таких видах спорта, как фигурное катание или танцы, как в случае с вами, мальчиков труднее заманить в качестве партнеров. По многим причинам.
М.С. — Есть такая проблема. Все-таки сильный пол больше тяготеет к игровым видам спорта. Вы же понимаете, что если у девочки стоит выбор — танцы, фигурное катание или еще что-то, у мальчиков — футбол, баскетбол, хоккей. Редко кто-то выберет в такой комбинации танцы.
В.П. — Хотя, еще большей проблемой является не просто найти партнера, а чтобы он еще подходил по возрасту, росту.
— Почему вы вообще выбрали танцы?
М.С. — Получилось так, что я пошел на танцы с другом. Так, за компанию. Как часто бывает, он вскоре бросил, а я остался. Мне было тогда 8 лет. Потом я просто зафанател танцами и уже не мог без них представить свою жизнь.
— Нравилось танцевать с самого начала?
М.С. — Поначалу нет. Даже прятался, как сейчас помню, в туалете. А вот где-то с 12-летнего возраста взялся за танцы серьезно. Стал приезжать на тренировки как раз в «Вецригу».
— То есть родители с палкой рядом не стояли?
М.С. — Наоброт, до 18-19 лет они меняю, скажем так, не поддерживали. Говорили, зачем тебе это надо, что ты достигнешь и так далее. Но, как видите, я доказал, что чего-то могу достичь.
— Мыслей бросить все это не появлялось?
М.С. — Никогда. Бывают моменты, когда устаешь. Но не более того.
В.П. — Я из Даугавпилса, и в танцы пришла из балета. В балете я была до 10 лет. И была тогда уверена, что буду примой, обязательно пойдут заниматься в училище. Но потом я бросила — год ничем не занималась. А все потому, что мой педагог уехала из Латвии. И только спустя год я вернулась, скажем так. В школе у нас был кружок бальных танцев. Вот так и танцую с тех пор.
— Вам было легче — у вас была балетная подготовка.
В.П. — Согласна. Хотя прийти в танцы в 11 лет — поздновато.
— Помимо танцев, на что-то еще время у вас остается?
В.П. — Нет, потому что только по статусу мы любители, по сути — профессионалы. Это наша работа. У нас, в Латвии, любители сильнее.
— Парадокс какой-то. Разъясните.
М.С. — Только в танцах такая вещь. Профессионалы — это пара, в которой обоим за 30, у которой есть клуб, они работают с учениками. И еще немножко хотят потанцевать.
— Если немножко, то это уже любители.
В.П. — В том-то и дело. Это другой уровень. Мы же «ненормальные любители», которые танцуют каждый день. Тем не менее, я закончила ЛУ, но на все другое времени физически не хватает. У нас есть еще ученики, у нас есть своя группа. Так что в Латвии мы бываем три-четыре дня в неделю. И найти еще какую-то работу нереально.
— Получается, что танцами вы можете себя содержать?
М.С. — Мы стараемся.
— Таких пар в Латвии много?
В.П. — Очень мало. Чтобы добраться до такого уровня, нужны результаты, нужны титулы.
— Сезон 2014 года у вас расписан полностью?
М.С. — Да, мы знаем — куда летим и когда. Чемпионат Европы в Дании, мира — в Чехии, Кубок мира, «Большой шлем»... До весны — рейтинговый турнир в Таллине, чемпионат Латвии в Валмиере, потом Штуттгарт, Китай, Москва.
— В танцах бывают же всякого рода неприятности, когда конкуренты ставят палки в колеса? В фигурном катании, например, могут коньки подточить, в балете чего-тот подрезать. А как у вас пытаются вывести из равновесия? Есть вообще такое?
М.С. — Конкуренты делают все возможное, чтобы пара поссорилась.
— Тогда — все, она не соперник?
В.П. — Совершенно верно. Это чисто человеческий фактор. Мы, честное слово, никогда такого не делали. У нас нет врагов, какой-то зависти. А вот в Литве такое было. Например, один товарищ специально очень близко подходил к нам, мешал, пытался выглядеть на нашем фоне повыгоднее.
— На паркете всем места не хватает?
М.С. — Бывало, когда по 15 пар сразу выпускается.
— У каждого своя зона?
М.С. — Нет конечно. Надо смотреть в оба. В Китае, например, чтобы побыстрее провести соревнования, одновременно выпускают на паркет ну очень много пар. Был случай, когда в Китае одна пара танцевала рядом с нами и я только в последний момент увидел ногу, которая пролетела в сантиметрах от головы Вики. Вот такое карате. У меня сердце ушло в пятки от такого па.
В.П. — Между прочим Китай — одна из самых прогрессирующих стран в танцах. В Европе лидеры — Россия, Италия, Германия. Причем в Германии государство очень поддерживает свои пары. Отношения к танцам в Германии и Латвии не сравнить. А возвращаясь к вашему вопросу добавлю, что спасает опыт партнера. Потому что он отвечает за безопасность, скажем так. Что еще? Еще пол бывает скользкий. Это очень плохо. Начинаешь просто бежать.
— Вы говорите – Латвию и Германию не сравнить. А как у нас поддерживают танцы?
В.П. — Мы все сами делаем. И костюмы готовим, и прически, и макияж. Все это занимает часа три. Так что вставать надо рано, если первый выход в 10 утра. Это в Германии и визажист с вами рядом, и массажист под рукой.
— Про судейство не буду сильно пытать, потому что это всегда щипитильный вопрос.
М.С. — Сейчас в судействе меняется система, чтобы вид спорта аккамулировать в олимпийскую семью. Отдельно выставляются оценки за технику, хореографию, баланс и так далее. 12 судей, на три критерия по 4 судьи. Вот они и решают. И они каждый раз меняются после очередного танца. Потом компьютер выбирает оценки сам. То есть очень все похоже на судейство в фигурном катании.
— А раньше как было?
М.С. — Все проще — вышли 12 пар, эта шестерка понравилась, эта шестерка — нет. Поставили крестики, и дальше идут сильнейшие. Это тоже человеческий фактор. Скорость, динамика, баланс, визуальный вид — оценивается все в комплексе. Но если это все не привлекает, все. Никуда дальше не пустят. Новая система — анонимная. Если раньше судьи сравнивали, то сейчас основаная идея — не сравнивать, а оценивать.
— Тенденция последних лет...
В.П. — Все делать легко и естественно. Без всякорй фальши, искусственности.
— А наши судьи мелькают на международной арене?
В.П. — Работают, но не так часто. В частности, руководитель нашего клуба Алла Матюшенко. Или Юрис Арайс.
— Танцы и Олипийские игры... Если честно — не верю.
В.П. — У нас, между прочим, берут допинг-пробы. Вот так, звонят, справшивают — где мы, и приезжают. Не дай бог не окажешься там, где написал в плане. Все очень серьезно. С призовыми фондами постепенно наводится порядок. И наша федерация отслеживает ситуацию, чтобы никого не обижали. Так что порядок в танцах есть.
— Еще один момент — спрашиваю у финалистов Кубка мира, у пары, которая в Вене стала второй, выходила в финал «Большого шлема» в Китае, где вы шагали по красной дорожке, входила в первую десятку на чемпионатах мира и Европы, то есть в финал. Что у вас, у танцоров, с гримом, с макияжем. Так ярко красится принято?
М.С. — Я думал тоже, что так принято. Мне тоже не совсем нравится, когда грима много, когда вид неестественный.
— Часто бывает перебор, картинка портится, впечатление ужасное.
В.П. – Просто некоторые делают его непрофессионально. Таких требований нет. Просто надо выглядеть ярко. Но частенько боевой окрас преобладает. И это некрасиво.
— Хотя, с другой стороны. понять можно — у вас визуальный вид спорта, вы должны понравиться, вы должны улыбаться.
В.П. — Мы и улыбаемся, при этом стараемся быть естественными. Танец нам приносит кайф.
М.С. — Хотя когда танцуешь в Китае вторую минуту, улыбку держать становится все сложнее.
— Танец длится около двух минут?
М.С. — Сейчас 2 минуты и 15 секунд. Это оченнь тяжело. У нас ведь пять танцев подряд.
— Самба, ча-ча-ча, румба, пасодобль и джайв — пять танцев как обязательная прогграмма. Есть ли у вас любимые среди них?
М.С. — У нас все по-разному. Два месяца – один любимый, потом — другой. Может потому, что один лучше удается в данный момент, другой — хуже. Для меня самба посложнее, потому что он первый. Первый после разминки.
В.П. — Мне тяжелее всего танцевать румбу. И не только потому, что он третий, просто самый медленный. Да и сложный он. Надо все показывать медленно, каждое движение, причем очень качественно. В быстром танце, на скорости, можно и проскочить какой-то элемент, скрыть ошибку. В румбе не получится. Любая ошибка заметна. Тем более, что в румбе у нас сложная хореография. Если говорить о любимом — то пасодобль. Я его лучше всего чувствую, для меня он какой-то легкий.
— Есть ли мужской и женский танцы?
М.С. — Думаю — есть. Пасодобль — мужской, румба — женский.
— В танцах на вашем уровене есть пары — муж и жена? Если да — то это больше помогает, или мешает все же?
В.П. — Таких пар много. Мне кажется, что это мешает. Я танцевала когда-то с партнером, с которым у меня были отношения. Это непросто.
— Потому что все проблемы семейные переносятся на паркет?
В.П. — Точно. Ссора переносится из дома в зал и наоборот. И есть тому примеры. Была пара из Германии. Они расстались в жизни, и пара тоже распалась. Хотя они шли и шли к вершине, и достигли больших высот.
— В заключении о соревновании «номер один» в Латвии. Чем отличается Рижский Гран-При от других подобных?
В.П. — Живой музыкой. Это классно. Гродненский оркестр — это что-то потрясающее. Это уровень турнира, это престиж, это сразу другие ощущения. А еще он отличается теплой атмосферой. Между прочим, в Риге на этом Гран-при мы выиграли впервые. И это первая победа Латвии за более чем 20 лет.
